Потом возьмём по сто
И будем играть Кусто
Группа «Градусы»
Сергей Александровский
Это был один из рейсов, который я совершил в начале 2003 году в качестве капитана на борту 32-метровой экспедиционной яхты «Oldchurch explorer». К тому времени я уже проработал на ней более полугода, которые мы провели, качуя по Средиземному морю, а в ноябре прошли Суэцкий канал и попали в Эль-Гуну, отличную марину на побережье Красного моря в Египте. Поэтому и стартовали мы из Эль-Гуны, как только владелец и его гости ступили на борт судна.
Первой целью маршрута был Порт Судан. Необычно для яхты? Да, не самое яхтенное направление, но маршрут выбирал владелец лодки. Я не удивился бы, если бы шеф после нас поехал кататься на лыжах в Афганистан или совершил бы винный тур в Северную Корею.
С помощью интернета нашли агента, Абделя, который был единственным на все яхтенное сообщество агентом Порт Судана и подготовил нашу встречу на берегу. Переход до Порта Судана прошел штатно, лишь несколько раз мы останавливались в море, чтобы искупаться.
Что сразу поразило в этой довольно изолированной африканской стране – это установленные лазерные створы для входа в порт. В это время даже в Европе они были в диковинку.
Марины в стране нет, но есть место в порту, которое выделено для стоянки на растяжках. Мы насчитали около десятка яхт на мурингах, причем практически все лодки были или экспедиционными или парусными. Объяснение этому простое – только лодки с высокой автономностью могут позволить себе походы по таким странам третьего мира, так как заправки топливом и водой, как и пополнение запасов продуктов здесь представляют проблему.
За первый день стоянки нам удалось только оформить приход, для чего агент привез на борт комиссию, состоящую из четырех или пяти офицеров. Все как один при входе на яхту отказались снимать обувь, но для меня это не было неожиданностью. Я бы тоже не стал снимать обувь, если бы у меня были в нескольких местах порваны носки. Стюардесса Рената накрыла «поляну», традиционную для африканских и арабских стран: сладкие газированные напитки, чипсы и продукция из изжога-бара, и через пару часов все документы были оформлены.
На следующее утро, воспользовавшись тендером, мы пошли погулять по городу, купить что-нибудь из овощей, фруктов и сувениров. Полумиллионный Порт Судан – типичный грязноватый город арабской Африки, но есть в нём одно очень красивое здание – пятизвёздочная гостиница «Коралл». Из интереса даже зашел внутрь и выпил чашку кофе в баре. На рынке в основном продавали красные сицилийские грейпфруты. В это время как раз шел сбор урожая, и продавались они почти даром. Грейпфрутов купили сколько смогли унести и пошли на лодку. По пути встретили владельца лодки с друзьями, который шел по улице, неся в руках роскошную саблю. Оказалось, что никакого желания покупать эту саблю у владельца лодки не было, но торговец так пристал, что отстал только тогда, когда получил за нее деньги. Восток, однако. Так потом она и путешествовала с нами и каждый раз, когда стюардесса делала уборку каюты владельца, она перекладывала эту саблю с места на место.
Но в Порт Судан мы, конечно, пришли не для того, чтобы купить саблю – владелец и его друзья были заядлые экстрималы и дайверы и на следующее утро мы снарядили экспедицию на нашем 10-метровом тендере для нырялки в месте расположения первой в мире подводной деревни. Проект этот назывался ConShelf II и, представлял из себя подводный жилой поселок, состоящий из нескольких капсул, которые Жак Ив Кусто установил на глубинах от 10 до 30 метров для изучения продолжительного пребывания людей в подводных домах. Целый месяц шесть бравых исследователей и один попугай прожили здесь под водой, проводя научные исследования и выполняя погружения в аквалангах. Правда, на фотографиях, сделанных во время эксперимента, Кусто и сотоварищи запечатлены в подводном доме с дымящими сигаретами, а на столе постоянно мелькают бутылки вина. Французы, ничего не поделаешь. За прошедшие десятилетия подводные дома сильно обросли и частично разрушились, но общий вид поселка остался узнаваемым. Дайверов сопровождала многочисленная стая молотоголовых акул, что придало погружению особую пикантность.
Из Судана наш путь лежал в главный порт Еритреи - Массава. Оформление прихода было недолгим, нам оформили визы, скрепив их печатями с какой-то мухой. Что же это за страна такая, где пограничники ставят печать с мухой? Посмотрим. Массава - смесь культур: африканской, европейской, мусульманской и христьянской. Почти на каждом углу можно увидеть отголоски тридцатилетней войны за независимость от Эфиопии, которую вели эритрейские сепаратисты. Причем с обеих сторон воевали советским оружием, поэтому и «эхо войны» - танки, БМП, пушки тоже советские. Все это осталось на улицах города, что-то в виде памятников и монументов, а что-то просто было брошено на улицах.
В один из дней я взял автомобиль на прокат и мы с механиком поехали в столицу страны, Асмэру. Сначала мы ехали по равнине, но затем дорога начала серпантином подниматься в горы. На равнине встречались стада верблюдов, а при подъеме в горы начали попадаться стаи диких обезьян. Пару лет до этого в Свазиленде на меня напала стая диких обезьян, я чудом успел добежать до машины и скрыться от них. Поэтому я не отважился выходить из машины, а механик вышел и сделал несколько неплохих фотографий. По пути попадались часовни, как мне показалось в русском стиле. Православие в стране – самая многочисленная конфессия. Целый день мы гуляли по прекрасному, чистому городу и с очень красивой архитектурой. Так как Асмэра находится на высоте около 2300 метров над уровнем моря, климат здесь теплый и мягкий, совсем не жаркий. Этот город построили итальянцы и его даже называют новым Римом. Через пару лет на одной из площадей поставили памятник А.С.Пушкину. Корни то его здесь! С удивлением мы смотрели на жителей, моющих мыльным раствором мостовые. Даже в Европе такого почти не увидишь. Вечером вернулись на яхту довольными и отдохнувшими.
Конечно же, в программе посещения страны был прописан дайвинг. Но нам не повезло. В это время года (январь-февраль) вода в южной части Красного моря цветет микроскопическими водорослями, которые снижают видимость с привычных 30 метров до 2-5. Поэтому в полной мере насладиться дайвингом не удалось. Из нескольких мест погружения мы выбрали затонувший у архипелага Дахлак грузопассажирский пароход «Урания» и не прогадали.
Для владельца и его гостей этот рейс заканчивался в Эритрее и Роман вызвал самолет на Москву. Все гости вышли на палубу с вещами. – Рональд, а ты куда собрался? - спросил Роман. Ты с нами не летишь. Оставайся с экипажем, вылетишь из Омана. В моем мозгу произошел микровзрыв. Только не это! Дело в том, что англичанин Рональд у шефа числился менеджером по путешествиям. Хорошая должность при неприлично большой зарплате. Главной его задачей было приехать на место, куда скоро приедет шеф и поставить всех на уши. Например, когда владелец собирался к нам, первое указание Рональда было – все игрушки на воду! Кто не в курсе, поясню, игрушками на экспедиционных яхтах называют все плавсредства, предназначенные для отдыха на воде: гидроциклы, тендеры, буксировщики, каяки и прочие. Сначала он садился на большой трехместный гидроцикл и уезжал на два с половиной часа, причем ручка газа для него имела только одно положение – полный ход. Приехав с пустым баком, он пересаживался на двухместный гидроцикл и все повторялось сначала. Потом шел малый тендер, большой тендер и т.д. В результате за день до приезда владельца, когда и так дел невпроворот, нам нужно было опять ехать на заправку, заново промывать системы охлаждения проточной пресной водой, мыть и загружать игрушки на борт. Рональда ненавидели все. Он считал всех вокруг глупее себя. К тому же Рональд был жутким снобом и шовинистом.
Я поехал провожать шефа в международный аэропорт Асмэры. В аэропорту мне позвонил командир корабля, сказал, что он находится в центре зала вылета и через минуту я сдал своих дорогих гостей в надежные руки командира воздушного судна. Я и не думал, что эта встреча с шефом могла бы быть последней. Через час после взлета у самолета остановился один из двух двигателей. Пилот запросил экстренную посадку в Каире и начал снижение. Затем отказал бортовой генератор, погас свет в салоне и отключились многие приборы. Но пилоту всё же удалось удачно посадить аварийный самолет на одном двигателе. Когда начали разбираться, то оказалось, что в аэропорту Асмэры в самолет залили некачественное топливо, самолет же был исправен.
Ну что ж, для нас-то рейс еще не закончен, и нам предстоит еще долгий по времени переход в Порт Кабус, порт столицы Омана Мускат. Первая сложность – сомалийские пираты, которые орудовали в это время в Баб-эль-Мандебском проливе и далее в Аденском заливе. Патрулирования военных кораблей в это время еще не производилось, тревожных кнопок не было. До отлета владелец лодки вызвал меня на разговор. Сергей, тебе надо побеспокоиться о безопасности.- Как? У пиратов быстроходные катера, оружие и т.д. У нас «парадная» скорость около 11 узлов, и из оружия – только купленная в Судане сабля и судовая пиротехника. – Купи пару «калашей», намекнул шеф. Если будет опасность нападения, дашь пару очередей выше их голов. Вряд ли они вступят в бой, если увидят, что вы вооружены. А перед приходом в Оман, выкинешь автоматы в море.
Конечно, после войны в Эритрее осталось огромное количество оружия. В Массаве у нас уже были знакомые, и мы решили с такой деликатной просьбой обратиться к одному из них. Встреча состоялась вечером в баре и мы объяснили ему, что нам необходимо для прохождения пиратской зоны. Встреча с продавцом была назначена на следующий вечер на пустыре на окраине города. К продавцу должен был выйти только один, поэтому я остался в машине, а механик Виктор с деньгами и дорожной сумкой пошел на встречу. Через минут двадцать он вернулся, но без оружия. Ну что случилось? – Он принес только один автомат, но и его не продал. Продавец сказал, что завтра на этом же месте встретимся снова и он нам продаст сразу два. - Я даже в темноте на ощупь разобрал и собрал Калашников, проверил, ничего ли я не забыл после армии и проверил, за одно, его работоспособность – похвастался Виктор.
Почти сразу я понял – это подстава! Как в нищей стране, полной оружия, продавец будет жевать сопли и переносить сделку? Только если его цель – или нас ограбить или нас подставить. Мы больше ничего не покупаем и сматываемся в море, в руки пиратов! Никаких пререканий!
В тот же день я сдал прокатную машину и пошел в порт оформлять отход. Но сотрудники порта попросили меня переставить яхту от причала на якорь и ожидать, когда оформят документы. Периодически я ездил на тендере в порт узнавать, оформили ли они отход или нет. Но портовики только пожимали плечами. Нужно ли говорить, что все это время Рональд ныл о том, что капитан ничего не умеет делать нормально, даже отход оформить.
Через два дня ожидания к нам на рейд лагом причалил военный корабль, метров сорок в длину. На борт высадилась вооруженная досмотровая группа человек из восьми. Командовал группой майор. После двух часов досмотра я подошел к командиру и спросил: - Майор, чего ты ищешь, может, я тебе помогу? - Калашниковы! Мы имеем информацию, что вы пытались купить два автомата и даже договорились о цене -800 долларов. – Да пытались, но ведь не купили! – А может вы у другого продавца купили, откуда мы знаем? Да, и кстати, откуда ваш механик так ловко научился разбирать и собирать оружие? – Да у нас любая девочка-шестиклассница так же ловко разбирает и собирает Калашников! Начальная военная подготовка!
Надо было что то предпринимать, ведь досмотровая группа уже разбирала переборки, откручивала подволочные панели. – Майор, у нас нет на борту оружия!!!
-Да знаю я, но с чем я вернусь на берег, что я скажу начальству? Но если ты напишешь показания, в котором ты все честно расскажешь, тогда я тебя отпущу!
Ну-ну, нашел мальчика на гармошке играть, подумал я.
–Даю слово офицера!
В пионерлагере мы говорили немного по-другому – честное пионерское!
После долгих уговоров и многократно подтвержденных гарантий я сел и написал «явку с повинной». Риск, конечно, был, но другого выхода не прослеживалось. Но, к всеобщей радости, как только майор получил бумагу в руки, он дал команду остальным бойцам покинуть яхту. Майор, пожелав удачи в пиратских водах, тоже перелез на военный корабль и отчалил охранять Родину. Типа, вперед, на мины за орденами!
Когда я рассказал об этом владельцу по телефону, он подумал и задумчиво сказал, что один из гостей оставил до следующего раза на борту мешочек какой-то травы со специфическим запахом. Так что моё решение написать явку с повинной по факту оказалось не только правильным, но и своевременным.
Пока мы парились на рейде, погода испортилась. Мы вышли в море, ветер раздул большие волны, которые били прямо в нос. Пришлось штормовать до самого Баб-эль-Мандебского пролива.
Для того, чтобы минимизировать вероятность встречи с сомалийскими пиратами я взял блокнот и перечитывал план мероприятий. В голову ничего не лезло более умного, чем растянуть пожарный рукав и струей воды отбиваться от вооруженных до ушей пиратов. Или разлить на палубу машинное масло, чтобы при абордаже пираты поскальзывались и падали? Какой-то цирк с конЯми! Организовать на лодке полноценную цитадель тоже не представлялось возможным. В окончательном варианте план мероприятий состоял всего из двух пунктов. Первое – в ночное время не включать ходовые огни и соблюдать полное затемнение судна и радиомолчание. Второе - идти как можно ближе к йеменскому побережью. Это побережье практически прямолинейное, поэтому мы продвигались параллельно берегу, держа дистанцию от него от трех до пяти миль.
Переход из Массавы в Порт Кабус предстоял долгим по времени, но из четырёх человек экипажа профессиональным судоводителем на борту был один я. Днем на мостике я был бодр, но ночью меня иногда начинал накрывать сон. Я проводил в рулевой рубке по 20 часов в день, иногда вызывая кого-нибудь из экипажа подменить меня на часок - другой. Всем я давал один и тот же инструктаж: визуальное и слуховое наблюдение, также контроль с помощью всех технических средств. Если хоть что-то будет непонятно, сразу будите меня, ничего сами не предпринимайте!
– Понятно, что мы, тупые что ли? - отвечали моряки.
В одну из ночей, валясь от усталости, я попросил механика подменить меня. Инструктаж перед вахтой и я уже в своей каюте, которая как раз находилась на верхней палубе сразу за рулевой рубкой. Начало сна пришлось на момент касания щеки с подушкой. Но через час я вдруг проснулся от жуткого беспокойства. Дело в моем чувстве гипер-ответственности. На переходах в качестве капитана если я и сплю, то очень чутко. А тут я чувствую, что-то должно случиться. Выскакиваю в рубку и в полной темноте вижу следующую картину: Виктор уперся лицом в экран радара, а впереди точно по курсу, в море, метрах в 50 кто-то истерично машет двумя парами керосиновых фонарей типа «летучая мышь». Как в замедленных съемках фильма я прыгаю к авторулевому, ставлю его на ручной режим и рывком перекладываю руль право на борт. На полном ходу лодка кренится градусов на десять. Я выскакиваю на крыло левого борта и вижу в двух метрах от нашего борта раскачанный нашими волнами деревянный рыболовный баркас и рыбаков, которые, уже не махали фонарями, а держались за борта, чтобы не выбросило в море. Их полные ужаса глаза я не видел по причине темноты, но я думаю, что именно такими они и были.
Скажу честно - у меня затряслись коленки, настолько большой стресс я испытал, ведь если бы я во время не проснулся, могли бы погибнуть люди. Немного придя в себя, я подошел к радару и посмотрел на экран. Он работал на шкале дальности двенадцать миль…. Все ясно. Искать деревянный баркас на 12-мильной шкале радара – это скудоумие. С радаром нельзя быть знакомым на ВЫ, только на ТЫ!
Я не буду полностью приводить диалог с механиком, скажу лишь, что в результате конструктивной и аргументированной беседы на повышенных тонах я выяснил следующее: механик просто не хотел меня будить, он хотел, чтобы я выспался.
- Спасибо, теперь до прихода в Порт Кабус спать точно не буду!
Через пару суток после прохода Баб-эль-Мандебского пролива в прекрасный солнечный день я увидел скоростной катер, который двигался нам наперерез со стороны океана. В таких случаях, как говорят, за несколько секунд перед вашими глазами пролетает вся жизнь. У меня же перед глазами почему то пролетел плен, усилия шефа по нашему вызволению и в конце концов прилет спецбортом домой, пресса, вспышки фотокамер, интервью.
Катер и не думал сворачивать и шел точно на абордаж, ведь на всем видимом горизонте были всего два судна: мы и они. Мы в это время находились в точке, которая была всего в десяти часах хода от побережья Сомали. Уже было видно, что в лодке находятся трое, но автоматов пока видно не было. Лодка длинная и узкая, на корме мощный подвесной мотор. Я предупредил экипаж о предстоящем нападении. Лодка была уже в тридцати метрах от нашего борта, когда она сбросила скорость и подошла к борту вплотную. Один из трех бандитов наклонился и вытянул что-то вверх. Граната или все же автомат? Но он вытащил рыбину килограмм на пятнадцать и начал махать ее хвостом. Царица небесная! Я спустился на палубу и на языке мимики и жестов объяснил, что рыба нам не нужна. Меня потрясывало. Тогда рыбак показал пустую бутылку из под виски и спросил, а спиртное не продадите? Спиртное мы тоже не продадим, ведь шли мы в арабскую страну и надолго, поэтому перспективы пополнения запасов алкоголя там были туманные. Только на месте мы выяснили, что алкоголь в Омане продается, но не всем, а только счастливым обладателям лицензии. Лицензии алкоголика. Владеют этими лицензии непьющие индусы. Ничего не добившись, рыбаки отстали от нас и ушли в сторону берега.
Через несколько лет я для продления своего капитанского диплома проходил курсы «Охрана судна и портовых сооружений». Я рассказал инструктору историю с «пиратами» и спросил, что же я смог бы предпринять в случае реального нападения? – Ничего! - ответил опытный преподаватель.
Еще одной проблемой на переходе был Рональд. Причем не знаю, какая проблема серьезнее, опасность пиратского нападения или Рональд. Делать ему было абсолютно нечего, и он ходил по лодке и всех учил. Повара он учил готовить, стюардессу – накрывать на стол, механика учил обслуживать технику, а меня он учил судовождению. Причем образования у Рональда, кроме средней школы, не было никакого. Приходя в ходовую рубку, он сразу де начинал сбивать все настройки электронной картографии и радара, менять курс, дальше начинал «настраивать» радиостанцию и так далее. В машинном отделении он проверял, на каком генераторе мы сейчас работаем, требовал переключиться на другой. Далее давал указание «приготовить» опреснителем пресной воды, которую и так девать некуда было. Долгими вахтами я мечтал только об одном – чтобы шеф отправил его на какой-нибудь отдаленный остров и забыл прислать за ним в обратную сторону транспорт.
Когда мы пересекли границу Йемена и Омана, со стороны Омана прилетел небольшой военный самолет,Shorts Skyvan британского производства , сделал несколько облетов вокруг нас и улетел восвояси. Действие это вполне рутинное, только самолётик был ужасно смешной. Фюзеляж самолета был не круглый, а прямоугольный, пузатый и короткий и сам самолетик был похож на мультяшного героя. Не хватало только на кабине подрисовать ресницы и губы и получился бы хитовый персонаж для Союзмультфильма или студии Диснея.
После прохождения опасной зоны, где орудовали самолийские пираты, для экономии топлива мы начали идти под одним двигателем. Последний раз мы заправлялись в Эль-Гуне, в Египте, а следующая заправка была намечена на Оман. Каждые сутки в полдень я переходил с работы одного двигателя на другой. В скорости мы теряли около полутора узлов, но зато экономили порядка 35% топлива в пересчете на пройденную милю.
Наконец, через одиннадцать суток после выхода из Массавы мы встали на якорь в Порт Кабусе.
Рональд сразу же позвонил владельцу и доложил ему, что лодку он перегнал. Почти целый день мы оформляли приход, для чего пришлось на тендере ехать в город и найти агента. Без местного агента, которого власти называли спонсором, оформиться в Омане невозможно. Что примечательно, по местным законам все иностранные суда имеют право нести только флаг Омана. Поэтому мы заменили наш флаг одного из карибских островов на флаг Омана и несли его все три месяца пребывания в стране. После этого мы переместились в современную марину Бандер аль Родва. Рейс закончен, пройдено 2300 морских миль, приблизительно столько же, сколько при пересечении Атлантики.
Как только мы встали в марину, наш повар, австралиец Боб по кличке Куки покинул наш экипаж. Мало того, что он был прекрасным поваром, но и очень хорошим палубным матросом или deckhand по-английски. Ходить в опасные рейсы с сумасшедшими русскими – это не моё, сказал Куки. Нам было очень жаль, и мы остались без повара. А по случаю отъезда человека-катастрофы Рональда мы устроили незабываемый праздник с индийскими танцами и горловым пением. 